"Я думал, чувствовал, я жил". - М.:
Советский писатель, 1971. С. 208-212.
П. Лукин, Н. Охапкин
|
Этот рассказ записан со слов комиссара 7-й Московской дивизии народного ополчения Бауманского района полкового комиссара П.М. Лукина и начальника Политотдела той же дивизии батальонного комиссара Н.Г. Охапкина, которые встречались с С.Я. Маршаком в сентябре 1941 года на Дорогобужском рубеже обороны. |
Сентябрь 1941 года. Первые, тягчайшие месяцы Великой Отечественной войны. Люди различных профессий, возрастов вступали добровольцами в дивизии народного ополчения. И в нашу 7-ю Бауманскую дивизию пришли рабочие и инженерно-техническая интеллигенция, зеленые юнцы и люди с поседевшими головами, коммунисты и беспартийные, мужчины и женщины, юноши и девушки.
Никто не поднимал вопроса о чинах, званиях и должностях - все хотели занимать единственную должность - защитника Родины.
В 7-й Бауманской дивизии в период ее боевых действий в районе Дорогобужа (в двадцатых числах сентября 1941 года) побывал Самуил Яковлевич Маршак. Приехал он к нам вместе с профессором-историком доктором исторических наук Э.Б. Ганкиной, которая прочла в нашей дивизии несколько интересных лекций на политические темы.
Это было перед суровыми испытаниями. Менее чем через десять дней началось октябрьское наступление Гитлера на Москву с прорывом на Вязьму - Можайск. 2 октября дивизия была отрезана и окружена и вскоре потеряла в ожесточенных боях почти весь свой личный состав.
Приезд посторонних людей в расположение действующей боевой части был тогда категорически запрещен - это была сплошная нелегальщина. Но многие товарищи в Москве рвались к нам. В дивизию Маршак был приглашен комиссаром (только что был введен институт комиссаров), который ненадолго уезжал в Москву. Кстати, за этот визит комиссару позже здорово попало от начальника Политуправления Красной Армии А.С. Щербакова.
- Ты что это там партизанишь? - сказал он ему однажды. - Таскаешь к себе людей, никого не спрашивая!
Так вот, приехал Маршак к нам из Москвы на машине начальника Политотдела дивизии. С дороги остановились в штабе. Маршака представили командованию. Нашли помещение для ночевки, организовали обед. За обедом завязалась беседа о положении на фронте. Маршаку рассказали обстановку. Доктор экономических наук Файнгар (он был учеником академика Варги) разъяснил Маршаку, что "нынешняя война - это война резервов и горючего" и что ресурсы Германии скоро иссякнут. Мы, оперативники, понимали, что это не так, что Германия рухнет далеко не сразу. Маршак обратился к комиссару:
- А вы, товарищ комиссар, как, думаете, пойдет война?
Комиссар ответил ему, что трудно быть провидцем, но что, по его мнению, предстоит жестокая, упорная борьба. После обеда Маршак сказал:
- Спасибо, что все рассказали. Хотелось бы побывать в районе боя. Я уже акклиматизировался. Имеете ли вы возможность показать мне участок фронта? Меня, как магнитом, притягивает один пункт - хотелось бы руками пощупать, что делается под Ельней.
Это было не наше направление. Но один наш батальон (3-й батальон 19-го полка, которым командовал старший лейтенант Савченко) участвовал в боях под Ельней. Начальник разведотдела штаба дивизии Дегтярев стал возражать.
- Мы, - говорил он Маршаку, - там с вами подвергнемся большому риску. Нам-то это по штату положено. А если с Маршаком что случится?
Маршак это услыхал и опять обратился к комиссару:
- Я вас очень прошу, товарищ Лукин, предоставить мне такую возможность. Буду во всем подчиняться.
В Дорогобуже была тогда относительно мирная территория. А под Ельней был очень горячий участок - то мы немцев потесним, то они нас. Немцы там закопали в землю танки, превратили их в доты.
Мы гордились приездом Маршака. И комиссар сказал:
- А вдруг побывает там Маршак да напишет стихотворение?
Нужно было тут же решать. И комиссар принял на себя ответственность. Отвел Маршака на КП, попросил подождать, пока все подготовят. Взяли двух человек из разведчасти и пошли, приказав никому об этом не говорить. Путь был порядочный - надо было выбраться на левый фланг, левее Дорогобужа. Весь наш фронт по линии обороны занимал километра три-четыре. Сразу за КП начиналась зона артиллерийского обстрела, потом - ближнего боя, всех видов огня, в том числе минометного. Двигались мы ночью и попали в обстановку ночного оборонительного боя с обеих сторон. Все время шла обработка переднего края противника. Действовали все виды боевого освещения: трассирующие пули, САБы, вспышки от неприцельного минометного обстрела.
Начали попадаться трупы немцев, подбитая техника, перевернутые повозки. Поблизости возились похоронные команды. В общем, тут Самуил Яковлевич столкнулся с настоящими условиями боя.
Комиссар спросил Маршака:
- Может, хватит, товарищ Маршак?
- А что, - отвечает он, - нам еще далеко?
- Да километра полтора еще будет.
- Давайте, товарищ Лукин, пройдем.
Начал работать немецкий шестиствольный миномет. Пришлось залечь. Немного мы там полежали - минут двадцать. Один товарищ из разведотдела прошел вперед.
У Самуила Яковлевича был с собой яркий фонарик. Он то и дело его зажигал и что-то записывал. Продвинулись еще. Тут уж мы сами не стеснялись пригибаться и он тоже.
Разведчик то и дело командовал:
- Ложись!
Самуил Яковлевич сразу ложился, только не по-военному, бочком. Ну, мы от него не требовали, чтобы он это выполнял, как положено, - считали, пусть делает, как ему удобнее.
Мимо нас перебегали санитары с носилками, много вокруг было трупов - наших и немецких.
Маршак все старался приподняться, оглядеться вокруг. Сопровождавший нас товарищ из разведотдела сказал категорически:
- Дальше, товарищ комиссар, ни вам, ни ему двигаться нельзя.
До самого переднего края оставалось чуть больше километра. Начали выходить из зоны огня. Когда вышли, комиссар почувствовал большое облегчение - ведь вся ответственность за Маршака лежала на нем.
При выходе из опасной зоны остановились. У комиссара была с собой баклажечка. Налил наперсточек, предложил Маршаку. А он говорит:
- Ну что ж, давайте.
Когда вернулись на КП, Самуил Яковлевич искренне поблагодарил комиссара.
В следующие дни (Маршак пробыл у нас в дивизии с 21 по 24 сентября) начальник Политотдела возил Самуила Яковлевича по подразделениям. Маршак выступал перед бойцами с чтением стихов.
Противник бомбил населенный пункт, где мы находились. А Маршак читал в это время в сарае бойцам:
Кто честной бедности своей
Стыдится и все прочее...
Объездили все полки - начальник Политотдела все время неотступно находился с Маршаком. В каждом подразделении - батальоне, роте, где только представлялась возможность, - Самуил Яковлевич выступал со стихами. Читал он и свои переводы, и детские стихи, и боевую сатиру, в том числе и сочиненную экспромтом, тут же, среди нас. Приходилось ему выступать в полуразрушенных сараях, скотных дворах, на лесных полянах - при разнообразной обстановке и в различных ситуациях. Он быстро находил общий язык в любой аудитории. Его всюду одинаково встречали - с искренним уважением, теплотой и благодарностью: и офицеры штаба дивизии, и бойцы различных подразделений.
Когда наши войска выбили гитлеровцев из Ельни и отогнали их на несколько километров к западу, мы побывали с ним в этом страшно разбитом городе. Там ему передали каску, оставшуюся от убитого фашиста. Он по-юношески был рад такому трофею, который с гордостью повез в Москву как вещественное доказательство того, что ополченцы-бауманцы не оставляют безнаказанными тех, кто осмелился топтать нашу священную землю.
23 сентября в номере десятом нашей дивизионной газеты на первой полосе были напечатаны, ставшие потом знаменитыми, стихи Маршака "Аттестат зверости" ("...Юный фриц, любимец мамин, в класс пришел сдавать экзамен..."). После возвращения Маршака в Москву в "Известиях" от 28 сентября 1941 года было напечатано его стихотворение "Детский дом в Ельне" и в "Правде" от 6 октября 1941 года - "Памяти героев" (позже, в собрании сочинений, Маршак дал ему другое название - "Боевое прощание"). Оба эти стихотворения были написаны под впечатлением поездки Маршака на фронт в район Дорогобуж - Ельня.
Перед отъездом Самуила Яковлевича у нас возникла идея сфотографироваться с ним в расположении нашей дивизии. Мы встали перед бытовкой, в которой обедали, и сфотографировались. На снимке вместе с Маршаком оказались профессор Э.Б.Ганкина, комиссар и начальник Политотдела дивизии. Снимок мы сохранили. Сейчас он находится в экспозиции, показывающей историю нашей 7-й Бауманской дивизии народного ополчения.