Главная > О Маршаке

Публикуется впервые
с любезного разрешения автора.

Алексей Сперанский-Маршак

Молодость поэта
(Самуил Яковлевич Маршак, первые годы творчества, 1902-1918 гг.).

Текст выступления на Вторых Маршаковских Чтениях
в Русской городской библиотеке г. Иерусалима.

Рассказ о начале творческого пути Самуила Маршака, замечательного поэта, переводчика, драматурга, создателя новой литературы для детей, книги которого были любимы несколькими поколениями людей, выросших и живших в Советской России, и уже при его жизни стали классикой, надо начать с его первых детских лет, тех первых впечатлений жизни, той атмосферы тепла, взаимной любви и уважения, которая так была характерна для семьи Маршаков. Родители, Яков Миронович Маршак и Евгения Борисовна Маршак (Гительсон) в большой мере определяли круг чтения своих детей. В особенности Яков Миронович. Он придавал всему дому какую-то бодрость и уверенность. Все яркое, необычное исходило от него: первые стихи, первые рассказы по истории, первые вести о событиях нашего дома и города. Отец выписал для детей - по тем временам это было не дешево - журнал "Вокруг света" с приложениями. И тогда-то в дом вошли Фенимор Купер, Густав Эмар, Дюма, Майн Рид. ...Страсть к чтению буквально обуяла, захватила мальчика Сему. Он брал в библиотеке книги чаще, чем разрешали установленные правила - книги выдавали раз в неделю. Но книги ему хватало лишь на одну ночь.

Его успехи в учебе в Острогожской гимназии вызывали не просто одобрение, а восхищение педагогов. Сема Маршак стал любимцем преподавателя русского языка и литературы и классного наставника Владимира Ивановича Теплых. Спустя шестьдесят лет Маршак в беседе со своим другом, писателем Василием Субботиным, скажет о нем: "Он дал мне образование и всему научил". Именно он - Владимир Иванович Теплых - привил гимназисту Маршаку любовь к древнегреческой и древнеримской литературе. Маршак так увлекся поэзией Древней Греции и Рима, что еще в младших классах перевел поэму Горация "В ком спасение". Через несколько лет перевод, сделанный юным Маршаком, привел в восторг знаменитого литературного критика Владимира Васильевича Стасова в первый же день их знакомства. Вот строки из этой поэмы в переводе Маршака :

Когда стада свои на горы
Погнал из моря бог Протей, -
В деревьях леса, бывших прежде
Убежищем для голубей,
Застряли рыбы. Лани плыли
По Тибру. Тибр поворотил
Свое течение, и волны
На храм богини устремил
И памятник царя...

В 1901 году семья Маршаков перебралась из скромного провинциального города Острогожска в столичный Петербург, куда Яков Миронович Маршак был приглашен работать мастером на один из заводов. Сохранилось одно из стихотворений юного поэта, запечатлевшее его первые впечатления своей новой, "петербургской" жизни...

Здесь мой приют. Здесь Пушкин пятитомный,
"Архивный" Тютчев, Фета первый том.
Здесь мой приют, приветливый и скромный -
Пять бедных полок. Стол перед окном...
Вот, наконец, убогий и бездомный,
Я отыскал нежданно "стол и дом".
Проник сюда по лестнице укромной
И овладел пустынным этажом.

Давно пора наедине с собою
Мне помечтать, подумать, почитать.
Пора отдаться тихому покою,
Изведать ясность, тишь и благодать.
Чего другого, этого я стою.
Довольно грудь сомненьями терзать,
Порывами и внешней суетою...
Давно пора смириться и устать.

Летом 1902 года, когда семья Маршаков сняла небольшую дачу под Петербургом, в Лесном, произошло удивительное событие, сыгравшее поворотную роль в жизни четырнадцатилетнего гимназиста и поэта Самуила Маршака. Вместе со своим старшим братом, Моисеем, они, решив устроить домашний театр, присмотрели участок во дворе у одного из гимназистов и соорудили там сцену и суфлерскую будку. После спектакля, в дивертисменте Самуил выступил с чтением своих стихов перед собравшейся многочисленной публикой, детьми и взрослыми дачниками. Чтение прошло с большим успехом, а после его окончания к Якову Мироновичу подошел один из зрителей и попросил разрешения познакомить мальчика с известным петербургским меценатом Давидом Горациевичем Гинзбургом.

Гинзбург, в свою очередь, восхищенный талантом юного поэта, познакомил его со своим близким другом, Владимиром Васильевичем Стасовым. И вот 4 августа 1902 года состоялась эта встреча с известнейшим литературным и музыкальным критиком России тех лет, одним из самых авторитетных знатоков русской и мировой культуры, о которой сам Маршак уже на склоне своих лет рассказал в своих воспоминаниях: "Один из новых знакомых нашей семьи прочел мои стихи и рассказал обо мне известному в городе меценату. А тот, в свою очередь, расхваливал мои поэмы и переводы - да не кому-нибудь, а самому Стасову.

Владимир Васильевич Стасов позвал меня к себе. Этот человек, которому шел в то время - летом 1902 года - семьдесят девятый год, встретил меня приветливо, по-стариковски ласково, но с какой-то скрытой настороженностью. Должно быть, не раз приводили к нему всяких малолетних музыкантов, художников, поэтов, и он прекрасно знал, как редко они оправдывают те большие надежды, какие на них возлагают друзья и родственники.

А может быть, он попросту был очень утомлен после долгого, наполненного разнообразными встречами дня. Во всяком случае, начиная читать свои стихи, я видел его крупные опущенные веки, и мне казалось, что он спит.

И вдруг его глаза открылись, и я увидел перед собой совсем другое лицо - оживленное, помолодевшее. Таким он становился всегда, когда был чем-нибудь заинтересован или растроган. Я начал с переводов, потом читал собственные стихи и, наконец, расхрабрившись, прочел целую шуточную поэму о нашей острогожской гимназии. Слушая меня, Стасов громко хохотал, вытирая слезы, и некоторые особенно хлесткие места заставлял повторять дважды".

Знакомство со Стасовым не только обогатило жизнь юного Маршака, но и круто изменило ее. Стасов добился перевода острогожского гимназиста в Третью петербургскую гимназию. Это было одно из немногих учебных заведений, где после реформ конца XIX века сохранились лучшие традиции классической русской гимназии, в том числе преподавание в полном объеме древних языков - греческого и латыни.

Владимир Васильевич Стасов, один из виднейших деятелей русской культуры, литературный критик, музыковед и искусствовед, славился своим умением находить таланты и горячо их поддерживать. Судьба Маршака сложилась так, что его поэтический талант был замечен и оценен В.В. Стасовым еще в самом начале его творческого пути, и эта необыкновенная и удивительная удача привела мальчика-поэта в самую "гущу" литературно-художественной жизни Санкт-Петербурга, столицы необъятной Российской империи. "По моему глубокому убеждению, - пишет выдающийся исследователь русско-еврейской литературы Матвей Гейзер, - Стасов не только сыграл решающую роль в судьбе Маршака, но и в значительной мере явился ее создателем. Он создал особенно благоприятные условия, которые позволили так ярко, красочно, многоцветно раскрыться поэтическому таланту юного Маршака" (М.М. Гейзер: Русско - еврейская литература XX века. М., 2001, с. 69).

1902-й год был ознаменован в жизни Самуила Маршака еще одним важным событием. В конце этого года скончался замечательный российский скульптор, еврей по происхождению, Марк Антокольский. Антокольского связывала со Стасовым большая многолетняя дружба, близость взглядов на искусство, на творческие задачи художника, и смерть скульптора явилась, несомненно, тяжелым и болезненным ударом для Стасова, потерявшего друга и ясно сознававшего, насколько велика эта потеря для российского искусства.

На вечере памяти М.М. Антокольского в "Обществе поощрения художеств" Санкт-Петербурга, состоявшемся 22 декабря 1902 г., была исполнена "Кантата в память Антокольского. Из Библии". Стихи к "Кантате" были написаны Маршаком по просьбе самого Стасова. Это было одно из первых стихотворений молодого поэта, получивших широкое признание. В написанном В.В. Стасовым и опубликованном в газетах сообщении о вечере говорилось: "В заключение, хор синагоги под управлением М.И. Шнейдера исполнил высокоталантливую кантату в память Антокольского (речитатив и хор), музыка для которой, с аккомпанементом фортепиано и валторны, была сочинена А.К. Глазуновым и А.К. Лядовым. Текст для этой кантаты был сочинен Сам. Яковл. Маршаком".

Сестра Маршака, Юдифь Яковлевна Маршак-Файнберг, позднее вспоминала: "Когда после окончания кантаты публика требует авторов, на эстраду выходят маститые, всем известные Глазунов и Лядов, держа за руки третьего автора, которому на вид нельзя дать и четырнадцати лет... Родителей, находившихся в зале, поздравляют. Их знакомят с В.В. Стасовым...". ("Я думал, чувствовал, я жил... Воспоминания о Маршаке." 1-е изд., М., 1971. С. 52).

Стихотворение, написанное Маршаком, полно пафоса и поэтичности, несомненно навеянных великими образами Танаха, особенно его "Книгой Бытия". В нем проступает облик великого библейского пророка Моисея. Молодому поэту тогда едва исполнилось 15 лет, а какое знание эпической мощи и поэтического пафоса Танаха, какое проникновение в него запечатлели себя в этом стихотворении! Вот эти строфы:

Рече Господь: "Да будет муж великий!
Его весь мир недаром ждет.
Я одарю его высокою душою,
И под его творящею рукою
Холодный мрамор оживет!"

И вот явился он. К своей желанной цели
Чрез край неведомый повел он свой народ,
И мощно раздалось над смолкнувшей землею
Его "вперед!", бесстрашное "вперед!".

И встал он, и пошел... И на пути великом
Погибших воскрешал, и камню душу дал,
И сердце в нем зажег!
Свершен великий подвиг,
И гений пал!

И застонал народ: "Кого похоронил я?
Кто одинок в сырой земле лежит,
И чья рука протянута недвижно,
Чью грудь огонь не оживит?".

Но не исчезнет Он из памяти народной...
О нет! И будет Он как радуга сиять,
И яркою звездою путеводной
Наш мрачный путь Он будет освещать!

(Маршак С.Я. Стихотворения и поэмы. Л., 1973, с. 155 ).

В.В. Стасов считал первостепенной обязанностью художника-еврея творить в национальном духе. Не без его влияния в поэтическом творчестве Маршака появилась "еврейская" тема. Первое опубликованное стихотворение юноши-поэта называлось "Двадцатого Таммуза", написано оно было о своем народе и для своего народа. Это стихотворение было посвящено кончине великого основоположника идей сионизма Теодора Герцля, произошедшей 3 июля (20 Таммуза по еврейскому календарю) 1904 года. На него обратили внимание многие видные литераторы, в том числе и сам В.В. Стасов. Он написал Маршаку: "Искренне поздравляю тебя с первым напечатанным твоим стихотворением. Оно прекрасно."

Трагическая история еврейского народа в тысячелетиях его изгнания из Эрец-Исраэль глубоко волновала сердце молодого Маршака, и он сблизился в эти годы с молодежной организацией сионистов-социалистов "Поалей Цион (Трудящиеся Сиона)".

Его стихи, написанные в эту пору, такие как "Две зари (молодому еврейству)", "Песни скорби", "Над могилой", "Нашей молодежи", переводы стихов Хаима Нахмана Бялика с иврита и с идиша на русский язык, были посвящены страданиям еврейского народа в диаспоре и поискам выхода из, казалось бы, безвыходного тупика народной жизни в рассеянии. Как мы помним, это было время резкого обострения антисемитских настроений среди правящих верхов и в черносотенной массе населения Российской империи в период подъема Первой русской революции 1905-1906 годов. Страну буквально захлестнула волна погромов.

В это время, в 1904-1906 гг., Маршак жил в Крыму, в Ялте, на даче у Максима Горького и его супруги, Екатерины Павловны Пешковой, куда он был приглашен чтобы поправить свое здоровье (в юности Маршак страдал серьезным легочным заболеванием). Он учился в Ялтинской гимназии, куда он был переведен из Петербурга. Сам Горький приехал в Ялту, к семье, после того, как он был освобожден из-под ареста в Петропавловской крепости, и перед вынужденной эмиграцией из России вследствие преследований со стороны властей. Два года, которые Маршак прожил в Ялте, оставили неизгладимый след в его жизни. Из-за его связей с революционно настроенной молодежью Ялты Маршаку грозил арест, и ему пришлось срочно уехать в Петербург, к семье.

Ялтинский период в жизни юного Маршака был временем его наибольшего сближения с деятельностью сионистского движения. Первые стихи Маршака, опубликованные в журнале "Еврейская жизнь" в 1904 году - "20-е Таммуза", "Над могилой (памяти Теодора Герцля)", "Песни скорби" - были замечены и высоко оценены еврейской молодежью Ялты, выпускавшей тогда журнал "Молодая Иудея" и приложение к нему "Песни молодой Иудеи". В этих изданиях были опубликованы такие стихотворения Маршака, как "Две зари (Молодому еврейству)", "Нашей молодежи". Здесь же, в Ялте, гимназист Маршак сделал поэтический перевод с иврита на русский язык из "Песни Песней" и один из самых заметных своих переводов с идиш на русский - стихотворение замечательного еврейского поэта Хаима Нахмана Бялика "Последнее слово".

В этот же период Маршак познакомился с одним из руководителей молодежной еврейской организации социалистов "Поалей Цион" Ицхаком Шимелиовичем (позднее ставшим вторым президентом Государства Израиль Ицхаком Бен Цви). Юный Маршак сотрудничал не только с ялтинскими еврейскими журналами - в газете "Еврейская рабочая хроника", издававшейся в Вильно, был опубликован в его переводе с идиш гимн сионистского рабочего движения "Клятва (Ди Швуэ)" Анского (псевдоним историка Раппопорта). Но, даже сблизившись с политическими идеями революционной борьбы и сионистского движения, он чувствовал себя прежде всего художником, поэтом, и это чувство своей "предназначенности" для художественного творчества определило поворот Маршака к лирической поэзии и его увлеченность переводом великих классиков европейской поэзии, Блейка, Бернса, Шекспира, Гейне, и к углубленному изучению наследия русских поэтов - Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Фета, Тютчева, Блока, Бунина и других.

Вернувшись из Ялты в Петербург осенью 1906 года, Маршак был принят вскоре на работу в редакцию журнала "Сатирикон". К этому же периоду относится и его знакомство с Александром Блоком - "Первым поэтом России" в то время, творчество которого Маршак всегда ценил очень высоко.

Маршаку, вернувшемуся в Петербург, пришлось столкнуться с новой, непростой реальностью жизни, предстояло искать свое место в ней, думать о заработке, о перспективе выбранной профессии литератора, о высшем образовании. Его положение изменилось, Владимир Васильевич Стасов умер в 1906 году, Максим Горький уехал в эмиграцию в Америку в результате преследований со стороны властей, а он сам должен был думать о дальнейшем устройстве своей жизни. Маршак сотрудничал с редакциями петербургских газет и журналов, предлагал статьи, фельетоны, среди них и стихотворные, но при этом не оставлял мысли об учебе в университете. Но... "после моего изгнания из Ялты - писал он в своей автобиографической книге "В начале жизни" - поступить в русский университет мне было нелегко, и я решил по примеру многих моих сверстников уехать за границу."

В июне 1911-го года неожиданно сбылась давняя юношеская мечта молодого Поэта: редакция петербургской "Всеобщей газеты" направила его вместе с другом, поэтом Яковом Годиным, в качестве собственных корреспондентов на Ближний Восток. Они отплыли из Одессы на судне, совершавшем рейс в Палестину, бывшую тогда частью Оттоманской империи. Еще в 1907 году Маршак написал стихотворение "Снится мне: в родную землю..."

Из Сионид.
Снится мне: в родную землю
Мы войдем в огнях заката
С запыленною одеждой,
Замедленною стопой...

И войдя в святые стены,
Подойдя к Ерусалиму,
Мы безмолвно на коленях
Этот день благословим...

И с холмов окинем взглядом
Мы долину Иордана,
Над которой пролетели
Многоскорбные века...

И над павшими в пустыне,
Пред лицом тысячелетий
В блеске желтого заката
Зарыдаем в тишине...

А на завтра, на рассвете
Выйдет с песней дочь народа
Собирать цветы в долине
Где блуждала Суламифь...

Подойдет она к обрыву
Поглядит с улыбкой в воду,
И знакомому виденью
Засмеется Иордан!

Теперь эта пророческая мечта, отразившаяся в ярком и образном стихотворении юного Маршака, воплотилась в жизнь. Много замечательных новых стихов родились уже из впечатлений, полученных в странствиях по этой древней и прекрасной земле, Эрец Исраэль. "Мы жили лагерем в палатке...", "Иду за первым караваном...", "Иерусалим", "Когда в глазах темно от горя...", и многие другие стихотворения составили своеобразный поэтический дневник этого путешествия. В этой поездке Маршак познакомился с обаятельной и красивой еврейской девушкой из Литвы, Софьей Михайловной Мильвидской, и их знакомство переросло в сильное и глубокое чувство, соединившее их судьбы на всю последующую жизнь. В Россию Маршак вернулся в октябре 1911 года (Софья Михайловна вернулась раньше, в августе того же года), а 13 января 1912 года Самуил Маршак и Софья Мильвидская вступили в брак. В сентябре 1912 года они отправились в Англию, учиться в Лондонском университете: он - на факультете искусств, а она - на факультете точных наук. Но рассказ об этих годах - уже часть нового, драматичного периода их жизни. Впереди их ждали годы революции, гражданской войны, новых потрясений, ждавших Россию и ее граждан в неласковом Двадцатом веке .

Алексей Сперанский-Маршак.
Иерусалим, 8 марта 2007 года.

При использовании материалов обязательна
активная ссылка на сайт http://s-marshak.ru/
Яндекс.Метрика