Маршак С. Собрание сочинений в 8 томах.
Т. 8. - М.: Художественная литература, 1972.
Письмо № 249, с. 309-312.
Москва, 1 августа 1957 г.
Многоуважаемая Любовь Львовна,
Ваше письмо и рукопись1 были получены еще весной, когда я находился в санатории "Барвиха". Всю весну и лето я проболел, и поэтому моим многочисленным корреспондентам отвечал за меня мой литературный секретарь, Владимир Иосифович Глоцер.
Он не только прочитал Ваши сказки, но и порекомендовал одну из них редакции Московского радио. Ему обещали использовать Вашу сказку "Хвастливое перышко", но, кажется, до сих пор в радиопередачи не включили.
Я все еще болен. Однако, по мере сил, пытаюсь отвечать на письма и рукописи, которые получаю чуть ли не с каждой почтой.
Постараюсь и Вам ответить по существу, хоть и Вы сами представляете себе, как трудно давать советы автору, не видя его перед собой, не зная, доходят ли до него замечания, высказанные в письме.
Мне кажется, что Вы человек способный. Вы владеете словом, не лишены юмора и той причудливой выдумки, которая нужна автору сказок.
Меня глубоко трогает стойкость, которую Вы проявляете в работе, преодолевая свои недуги.
Именно поэтому мне не хотелось бы ограничиться в оценке Ваших сказок общими словами, не приносящими никакой пользы автору.
Но как помочь Вам на расстоянии, как добиться того, чтобы Вы сами осознали, чего Вам не хватает и как Вам работать в дальнейшем? Буду рад, если мое письмо хоть в малой степени покажет Вам, в каком направлении надо идти, чтобы овладеть профессиональным мастерством, а не только "играть по слуху", как это делают многие начинающие музыканты и молодые авторы-литераторы.
Сказка - в не меньшей степени, чем рассказ, повесть или роман, - нуждается в хорошо обдуманном и прочувствованном, крепко слаженном сюжете; ее герои должны быть достаточно характерными, убедительными, жизненными. Когда такой правдоподобный, наделенный живыми чертами персонаж - будь это человек, животное или даже очеловеченный предмет (как, напр<имер>, игрушечный солдатик из андерсеновской сказки) - и в самом деле получается, автор уже не властен распоряжаться им по своему произволу. Этот персонаж как бы сам определяет линию своего поведения, не позволяя автору обращаться с ним слишком легко, как с бумажным человечком.
Такие живые образы автор должен подолгу и с удовольствием вынашивать в своем воображении, обогащая их и собственной выдумкой, и меткими острыми наблюдениями, почерпнутыми из реальной жизни.
Так постепенно создается у автора свой особый, дорогой ему сказочный мир, вырабатывается стиль, характерный, своеобразный, присущий только ему, - то, что называется "писательским почерком".
Я не хочу запугать Вас сложностью задачи. Работая над собой, над своим стилем, писатель - особенно автор сказки - должен оставаться простодушным и непосредственным, как дети.
Читайте лучшие образцы народных сказок - русских и др., - изучайте внимательно сказки таких тонких и глубоких художников, как Андерсен, Перро, Топелиус, Лабулле, - и в то же время оставайтесь собой.
Вам удается иной раз неплохо задумать причудливый сказочный персонаж, вроде Топ-Топыча или Свинтуса, но Вы не даете этим персонажам дозреть, приобрести достаточно характерные черты, чтобы они - эти действующие лица - могли по-настоящему жить на страницах сказки. И не только жить, но и подсказывать автору подходящий для них сюжет.
Сказка может сближать собою самые далекие друг от друга вещи, людей и животных. Однако и тут есть границы правдоподобия, которые не следует нарушать.
Какое дело, скажем, Вашей птичке Фьюить до пятерок и четверок в ученических дневниках? Почему эта птичка так страстно желает, чтобы в дневниках были только пятерки?
Ведь и сказка требует жизненности и убедительности положений и характеров. Даже в одной из лучших Ваших сказок "Хвастливое перо" сюжет не вытекает из характера главного действующего лица. Посадить в тетради кляксу или сломаться могло ведь и перо, не отличающееся хвастливостью. Не кажется ли Вам, что оно лучше проявило бы основную черту своего характера - хвастливость, если бы, например, выводило на бумаге щеголеватые росчерки и завитушки, которые только портят ученический почерк и в конце концов сломалось бы на самой мудреной завитушке. Я отнюдь не навязываю Вам такое решение, а привожу его только для иллюстрации своей мысли.
Иной раз Вы грешите обилием уменьшительных имен или такими эпитетами, как "чудесный", "прекрасный", "красивый", а это придает сказке излишнюю слащавость.
А подчас Вы пользуетесь слишком прозаичными или книжными оборотами речи, например: "Рябинка... шумела своей листвой в такт птичьему пению".
Всякое настоящее искусство - нелегкое дело и требует от человека, который хочет им овладеть, большого, упорного и долгого труда. Это знают и серьезные музыканты, и художники, и балерины.
Многие полагают, что написать сказку проще и легче, чем повесть или поэму. Но это не так. При всей своей кажущейся простоте сказка - один из самых тонких литературных жанров.
В ней должно быть на счету каждое слово. Развивайте свой вкус и слух, внимательно - по-взрослому, а не так, как мы читали в юности, - читая и перечитывая лучшие страницы поэзии и прозы.
Я знаю, что болезнь - серьезная и трудно преодолимая помеха в Вашей работе. И все же самые дружеские чувства заставляют меня относиться к Вашим сказкам не снисходительно, а с настоящей требовательностью.
Буду рад всякому Вашему успеху и надеюсь, что в следующий раз мне удастся скорее ответить Вам, если Вы захотите прислать мне что-нибудь новое.
Крепко жму руку и желаю здоровья.
С. Маршак
______________
Печатается по рукописной копии.
1. Л.Л. Бунова (Херсон) с письмом от 9 марта 1957 года прислала на отзыв сказки "Приключения Топ-Топыча и его друзей", "Рябинка", "Хвастливое перо" и рассказ "О непослушном мальчике". ↑