Маршак С. Собрание сочинений в 8 томах.
Т. 8. - М.: Художественная литература, 1972.
Письмо № 294, с. 360-361.
Москва, <29 июня 1960 г.>
Мой дорогой Адриан Владимирович,
Я был очень рад Вашему письму1 и только пожалел, что нам не удалось увидеться в те дни, когда Вы были в Москве. Но, может быть, мы увидимся после Вашего пребывания в Дубултах?
Врачи меня отпустили только с условием, что я немедленно отправлюсь в клинический санаторий (в Барвиху). Задержала меня верстка моего 4-го тома, куда входят статьи, "Страницы воспоминаний", новые лирические стихи и переводы.
Рад, что выходит Ваша книга2. Буду ее ждать.
Моя статья о Твардовском была безбожно сокращена и потеряла значительную часть своей ценности.
Последние главы "За далью - даль"3 так обрадовали меня после некоторого затишья в творчестве их автора да и всей нашей поэзии. Столько в них победных, предельно метких строчек, что поэму в целом принимаешь, как подарок, и ждешь после нее новых, еще более высоких удач поэта, работающего в нашей литературе чуть ли не за всех поэтов, да и прозаиков. Но об этом еще поговорим, когда увидимся.
Если к Вашему приезду я еще буду в санатории, мои домашние дадут Вам машину, чтобы Вы могли побывать у меня. Только мне надо знать накануне, чтобы устроить пропуск. Крепко жму Вашу руку и прошу передать самый сердечный привет Р<аисе> А<брамовне>4.
Ваш С. Маршак
______________
1. Письмо литературного критика А.В. Македонова из Дубулты (Рижское взморье) от 24 июня 1960 года, в котором он делился впечатлениями от только что прочитанной им статьи С.Я. Маршака "Ради жизни на земле" о поэзии А.Т. Твардовского ("Литературная газета", 1960, № 73, 21 июня). ↑
2. А.В. Македонов, Очерки советской поэзии, Смоленск, 1960. ↑
3. В майском номере "Нового мира" за 1960 год были напечатаны заключительные главы поэмы А.Т. Твардовского "За далью - даль". ↑
Письмо № 325, с. 395-396.
Москва, 16 июля 1961 г.
Дорогой Адриан Владимирович,
Пишу Вам второпях - перед отъездом в санаторий.
Хотелось бы написать Вам много и обо многом, но все последнее время я болею, и у меня не хватает сил на самые необходимые письма.
Пишите мне (по московскому адресу - письма мне будут пересылать) о том, как живете, что пишете. Скоро пошлю Вам свою книжку о Твардовском. Вы, вероятно, читали ее в отрывках. В плане Гослитиздата моя книга лирических стихов1. Когда немного поправлюсь, займусь ее составлением. Очень хочется собрать переводы стихов Блейка - это замечательный поэт, которого у нас почти не знают.
О молодой нашей поэзии хотел бы поговорить с Вами. По-моему, ни Евтушенко, ни Вознесенский еще не проявили себя настолько, чтобы можно было говорить об их поэтической физиономии. Пока у них - при всей их талантливости - больше грима, чем лица. Поэты рождаются нелегко. Дай им бог родиться на свет, показать себя в разных поворотах, чтобы можно было судить, объемные они или плоскостные.
Должно быть, талантлив Виктор Боков, но ему вредит многословие и какая-то - иной раз - крестьянская истерическая умиленность. А поэт он несомненный.
Можно ждать хорошего от Винокурова, но и он еще впереди.
Простите мои отрывистые и несколько беглые характеристики. У меня сейчас просто нет сил на большее.
Пишите.
Крепко обнимаю Вас и прошу поклониться от меня Раисе Абрамовне2.
Ваш С. Маршак
______________
1. Книга С.Я. Маршака "Избранная лирика" вышла в Гослитиздате в 1962 году. ↑
Письмо № 330, с. 401-402.
Ялта, 12 октября 1961 г.
Дорогой Адриан Владимирович,
Спасибо за весточку1.
Поздравляю Вас с новосельем, хоть мое поздравление, по всей видимости, несколько запоздало.
"Литературы и жизни" здесь нет, и отрывков из Вашей статьи я не видел2. А где и когда она будет напечатана целиком?
С Вашим суждением о Шефнере я вполне согласен. Я давно считал его настоящим и хорошим поэтом, хоть он по-ленинградски немного холоден и литературен. Но критика перед ним в долгу. О нем почти ничего не писали, а не замечать талантливых поэтов, по-моему, большой грех.
Встретил я здесь несколько молодых поэтов - здешних и киевского, - и меня удивило и неприятно поразило их отрицательное, даже неприязненное отношение к Твардовскому. Они предпочитают Мартынова, Слуцкого, не понимая, что эти люди (по-своему одаренные) пока еще ничего не дали, кроме "опусов", хоть иной раз и талантливых. Поэту много надо сделать, чтобы по-настоящему существовать.
Думаю, что они просто не умеют читать, то есть читают бегло и предвзято.
Не знаю, принесет ли какую-нибудь пользу (в смысле обучения чтению стихов) моя статья о Твардовском, выходящая отдельной книжкой. Может быть, надо было сделать ее больше, подробнее и полемичнее. Впрочем, полемизировать не с кем, так как вслух почти никто не высказывается.
Пишите мне. Жаль, что мало и редко видимся.
Я здесь кое-что перевожу из Блейка и Эдварда Лира. Но сил пока еще мало. Надеюсь, что Крым оживит меня.
Крепко жму руку и шлю сердечный привет Р<аисе> А<брамовне>3.
Ваш С. Маршак
______________
1. Письмо А.В. Македонова от 5 сентября 1961 года. ↑
2. А. Македонов, Чувство вселенной и чувство стиля. - "Литература и жизнь", 1961, 9 и 11 августа. ↑
Письмо № 409, с. 509-510.
Москва, 20 декабря 1963 г.
Дорогой Адриан Владимирович,
Я получил Ваше письмо1 во время болезни и только сейчас могу ответить Вам.
Я очень рад, что Вы пишете книгу о Заболоцком и вообще о поэтах, ибо лучший ключ к пониманию поэзии - любовь к ней, а этот ключ у Вас имеется.
Я с удовольствием прочел бы Вашу рукопись, но в настоящее время до глазной операции, которая мне предстоит, я вижу очень плохо. У меня потускнение хрусталиков обоих глаз. Для меня это очень большая беда.
Вы совершенно правильно набрели на те влияния, которые оказывали на Заболоцкого близкие к нему поэты.
А что касается меня, то я убежден, что детская литература и ленинградская редакция оказали оздоровляющее влияние на Хармса, Введенского, а через них и непосредственно - на Заболоцкого. В свое время я привлек эту группу поэтов, изощрявшихся в формальных - скорей даже иронически-пародийных - исканиях. Самое бóльшее, чего я мог ждать от них вначале - это участия в создании тех перевертышей, скороговорок, припевов, которые так нужны в детской поэзии. Но все они оказались способными на гораздо большее.
Особенно мне жаль Хармса, человека с абсолютным вкусом и слухом и с какой-то - может быть, подсознательной - классической основой. Во всяком случае, важно то, что все они оказались при деле, работали в журнале, а Заболоцкий даже взял на себя такие большие и трудные задачи, как вольный перевод "Тиля Уленшпигеля" и "Гаргантюа и Пантагрюэля". Все это не могло не сказаться благоприятно на их отношении к жизни и литературе. Ведь в той же редакции нашло себя много людей, не всегда первой молодости, как, например, Борис Житков, Виталий Бианки, Т. Богданович и многие другие.
Большую роль в работе с поэтами сыграл убитый впоследствии на войне редактор Леонид Савельев (Липавский).
Вот и все, что я могу пока сказать по вопросу, который Вас интересует.
Напишите мне о себе, о своей жизни.
Я живу трудно, все время борясь с болезнью, но продолжаю готовить новую книгу лирики (может быть, она будет на этот раз состоять главным образом из лирических эпиграмм). Написал комедию-сказку2, продолжаю переводить Блейка.
Посылаю Вам к Новому году новое двухтомное издание моих переводов из Бернса.
Передайте мой привет и лучшие новогодние пожелания Вашей жене.
Крепко жму руку.
Ваш С. Маршак
______________
1. В письме от 5 декабря 1963 года А.В. Македонов сообщал, что заканчивает книгу о Н.Н. Заболоцком (вышла в свет в 1968 г.); просил прочитать рукопись книги, в которой есть раздел о работе Заболоцкого в детской литературе, о роли, которую сыграла ленинградская детская редакция Госиздата в творческой судьбе как Заболоцкого, так и Хармса и Введенского. ↑