Маршак был необыкновенным редактором. Писатель М. Рахтанов называет его в своей книге "Рассказы по памяти" редактором замыслов, описывая, как он "умел наполнять ветром чужие паруса, давать каждому верное направление". Владимир Беляев вспоминает, как Маршак повернул его от замысла короткого рассказа к работе над большой повестью – будущей "Старой крепостью". Охотнику Бианки Маршак подсказал идею "Лесной газеты", инженеру Ильину – "Рассказа о великом плане", физику Бронштейну – "Солнечного вещества", революционеру-шлиссельбуржцу Новорусскому – "Тюремных Робинзонов".

Но, "наполняя ветром чужие паруса", Маршак сам увлекался рождающейся вещью, отдавал ей все силы и время. Многие рассказывают, как Маршак просиживал с автором полюбившейся ему рукописи не только дни, но и ночи подряд. Недаром запомнился его экспромт-расписка, выданная им автору повести о первых комсомолках писательнице Раисе Родионовне Васильевой в качестве оправдательного документа для предъявления ревнивому мужу:

Дана расписка
В том, что Раиска
Родионова дочь
Провела со мной ночь,
Но чиста ее совесть –
Она правила повесть...
Ушла в семь с половиной
Совершенно невинной.

Необычайная редакторская увлеченность Маршака воплотилась во множестве отличных книг разных жанров, предназначенных для читателей разных возрастов и разных интересов. Она помогла выйти на большую литературную дорогу – каждый раз особую – многим известным писателям.

Но вот перед нами совсем особое свидетельство этой увлеченности, едва ли имеющее прецедент в истории литературы. В архиве Самуила Яковлевича сохранилась папка со странной рукописью. На дне папки – десяток машинописных листов со стихотворной сказкой. Автор, обозначенный на первом листе, - писательница Надежда Белинович, собирательница городского фольклора, написавшая несколько книг для детей на его основе. На полях и на оборотах листов – около 300 строк, написанных рукой Маршака. А сверху – 25 рукописных страниц, набело переписанных Самуилом Яковлевичем. Из 360 строк основного текста беловика 75 – из первоначальной рукописи Н. Белинович (без изменений), 79 – из нее же, но с исправлениями С. Маршака, а 206 – написаны целиком Самуилом Яковлевичем. В первоначальном виде сказка выглядит схематичной, в ней много неудачных строк. А какой она стала после переработки, пусть судит читатель.

С. Маршак работал над этой сказкой в 1951 году. По-видимому, он так увлекся материалом, что сам не заметил, как перешел за грань редактирования и осуществил нечто подобное поэтической переработке подстрочника – недаром он одновременно был редактором и переводчиком.

С тех пор прошла четверть века. Н. Белинович и С. Маршак ушли из жизни. А прекрасная "незаконнорожденная" сказка осталась. И разве она не должна стать достоянием нашей литературы только оттого, что у нее не совсем в порядке "метрическое свидетельство"? Мы не можем отказать себе в удовольствии ознакомить с этой сказкой наших читателей.

И. Маршак

Верь-не-Верь. Сказка

Два вола с горошину. По мотивам венгерской народной сказки

Послесловие И. Маршака

Верь-не-Верь

Жил да был в Басманной части,
Где сады шумят теперь,
Хитроумный русский мастер
По прозванью Верь-не-Верь.
Был от скуки на все руки,
Знал слесарные науки.
В день построит теремок,
В полчаса скует замок.

Он придет с завода ночью.
Спят соседи-москвичи.
Верь-не-Верь не спит, а точит
Говорящие ключи.
Новый ключ огнем горит,
Сам с собою говорит:
- Звякну, щелкну я разок –
Отопру любой замок.
Перед другом двери настежь,
Пред врагом закрою дверь,
Я в тебя удался, мастер,
Я такой же Верь-не-Верь!

А на жердочке высокой
В лад ключу поют чижи:
- Что хвалиться раньше срока?
Ты сначала послужи.
Гость стучится у дверей,
Отвори ему скорей!

В самом деле утром рано
Осторожною рукой
Постучался гость нежданный
В дверь слесарной мастерской.
Распахнулись двери настежь,
И вошла ткачиха Настя,
Настя, девица-краса,
Ниже пояса коса.

Верь-не-Верь любил работу,
На досуге слушал птиц.
Не ходил он за ворота
Любоваться на девиц.
Тут он глянул и зарделся,
Он зарделся, загляделся,
Загляделся, онемел,
Молвить слово не сумел.

- Здравствуй, здравствуй! –
Свищут Насте
Говорливые чижи.
Поздоровался и мастер,
- Кто ты, девушка, скажи!

- Я ткачиха, челночиха,
Одеваю всю Москву,
Да сама не щеголиха,
Небогато я живу.

А пришла к тебе по делу.
Все соседи говорят,
Будто мастер ты умелый,
Хоть и тоже не богат.
Сделай милость – удружи...
- В чем же дело! Расскажи!

- Расскажу я без утайки.
Мы работаем за грош.
Да у скаредной хозяйки
И того не наживешь.
Я хожу в посконной ткани,
А купчиха в тарлатане.
Но скажу, не утая,
Что ее одела я.

У нее чепец из кружев,
По браслету на руках.
У нее на Пресне служат
Сто ткачих и двести прях.

Все ткачихи
Нравом тихи.
Тише всех, конечно, я.
Мне не только у купчихи, -
Мне и дома нет житья.
Я ничуть не белоручка.
Мой станок за полночь ткет.
Только всю мою получку
Злая мачеха берет.

Я работаю до света,
А гляди – во что одета.
Кабы ты мне сделать мог
Несменяемый челнок,
Я бы меньше уставала,
Вдвое больше успевала,
Не томилась, как теперь...
- Ладно! - молвил Верь-не-Верь.

Попрощался он с девицей,
Запер дверь и сел трудиться.
Сделать надо не замок –
Несменяемый челнок!

Два вола с горошину

По мотивам венгерской народной сказки

В прекрасной стране, которая называется Венгрией, стоял на склоне горы графский замок, а у подножия горы ютилась деревушка.

И жил в этой деревушке, в крайней избе, бедняк по имени Петер со своей женой Илоной.

***

Вспоминая о первых шагах «большой литературы для маленьких» - о своей работе с Маршаком – редактором ленинградского журнала "Новый Робинзон» в середине двадцатых годов, Евгений Шварц писал про моего отца: "У него было безошибочное ощущение главного в искусстве сегодняшнего дня. В те дни главной похвалой было: как народно!.. Главные ругательства были: стилизация, литературщина, переводно». В словах Шварца мне видится только одна небольшая неточность: "как народно!» было в оценках Самуила Яковлевича главной похвалой не только в те дни, но и, насколько помню себя и его, всегда. Он видел, понимал и ценил подлинную народность в самых различных литературных жанрах – от эпоса (назовем его переводы "по любви» английских и шотландских баллад, отрывков из финского эпоса "Калевала», венгерских баллад, его увлеченную работу над редактированием перевода С. Липкиным калмыцкого эпоса "Джангар») до детских считалок и песенок. Его радовали народные сказки и мещанские песни вроде "Маруся отравилась», в которых он видел классическую балладную форму. Постоянное пристальное внимание к народному литературному творчеству всех времен и краев Земли как к одной из главных основ, на которых должна строиться литература современная, было всегда свойственно Самуилу Яковлевичу. Отец очень хорошо знал русский фольклор, и это нашло проявление во многих его известных стихах и пьесах.

Еще перед войной Самуил Яковлевич задумал книгу "Сказки разных народов», для которой им было написано около трех десятков стихотворных сказок на фольклорной основе, вошедших в соответственно названный раздел посмертного собрания его сочинений. К этим стихотворным сказкам примыкали сказки драматургические и прозаические.

Но напечатанными произведениями Самуила Яковлевича отнюдь не исчерпывается его "задел» в этой одной из главных для него областей литературной работы. Как известно, он иногда очень подолгу не расставался с написанными им вещами, намереваясь к ник еще вернуться, проверить их или дополнить другими для полноты цикла. Так, например, опубликованные после его кончины переводы из Блейка пролежали у него в столе полвека, пьеса "Умные вещи» - четверть века, многие произведения в прозе, лирические стихи – по нескольку десятилетий. Изучение литературного наследия С.Я. Маршака, значительная часть которого сосредоточена в его архиве, продолжается и все время приводит к новым находкам. Так, изданный в 1973 г. в Большой серии Библиотеки поэта однотомник содержит 39 его стихотворений, опубликованных впервые. Архив этот содержит немало рукописей – пьес, сценариев, сказок в стихах и в прозе на разной стадии завершения, имеющих в своей основе народные мотивы. Выше опубликована одна из таких рукописей, которая, несомненно, входила в общий план работы Самуила Яковлевича над освоением ценнейшего мирового фольклорного материала и как-то дополняла другие его обращения к высоко ценимой им венгерской литературе (его переводы баллад и многих стихотворений Шандора Петефи).

В архиве имеются три рукописных автографа сказки и два машинописных текста, свидетельствующих о процессе работы над ней автора. Первый черновой автограф снабжен подзаголовком: "Сценарий по мотивам венгерской народной сказки», и начало его построено как драматургическое произведение с обозначением говорящих персонажей и авторскими ремарками. Однако, начиная с третьей страницы, этот характер рукописи нарушается, и она продолжается в виде рассказа. Второй автограф имеет карандашную пометку, сделанную рукой секретаря, "П.53», позволяющую датировать рукопись. В нем уже нет следов драматургического построения. Наконец, третий вариант состоит из почти беловых пяти страниц рукописи, существенно отличающихся от предыдущего текста, и четырнадцати машинописных страниц перепечатки предыдущего варианта с многими авторскими правками (главным образом, стилистическими уточнениями речевых характеристик). Второй машинописный текст, используемый для настоящей публикации, соответствует этому варианту и содержит следы авторского прочтения.

К сожалению, сказать об источнике, на основе которого Самуил Яковлевич работал над сказкой, так же как о причине, по которой сказка осталась лежать в архиве, в настоящее время затруднительно. Следует только отметить, что примерно этим же временен (1952-1953 гг.) датируется много произведений отца (стати "О любовной лирике», "Не память робкая, но сердца", стихи для детей "Цирк Дурова" и др., циклы переводов из Бернса, из Гейне и т.д.), которые также были им отложены. Быть может, это было связано с тяжелой болезнью и смертью в конце 1953 г. его жены Софии Михайловны Маршак и его брата Ильи Яковлевича Маршака (писателя М. Ильина).

И. Маршак.

Источник: архив С. Маршака.

Дополнительно:

- Н. Белинович "Верь-не-верь", "Мурзилка", №10, 1949.

- Диафильм "Два вола с горошину". Венгерская народная сказка в пересказе С. Маршака.

- Мультфильм "Верь-не-Верь". По сказке С. Маршака. "Пермь-телефильм", 1987 г.